Репорт в Государственную адмиралтейскую колегию
По указу ея и.в. от поверенного мне вояжа Государственной адмиралтейской колегии покорнейший объявляю:
1. На морских трех судах, которые приуготовлены старанием и неусыпным трудом нашим для вышепомянутого вояжу, а именно, на брегантине «Архангел Михаиле», на дубель-шлюпке «Надежде» и на боте «Гаврииле», прошедшаго июня 18 дня пополуночи в 6-м часу сего 1738 году из охоцкого устья вышли в море благополучно.
2. Идучи пути к Большерецкому, воспрепятствовали нам великия носящия в море многия льды, однако ж я июля 4 числа в вечеру к большерецкому устью пришел, а бот «Гавриил» и дубель-шлюпка «Надежда», которые в туманное время и в великую погоду от нас отстали от Большерецка в ростояни около 200 верст, оные пришли того ж июля 7 числа.
3. По прибытии на Большую реку имеющихся каманды нашей определенных служителей, а именно: геодезиста одного, подштюрмана одного, матрозов трех, толмачей двух взял в мою каманду, також в число морскаго правианта, заготовленнаго от нас, некоторое число. А 15 июля из большерецкого устья, з божиею помощию, в показанной нам путь вышли в море благополучно.
4. Будучи в пути, отстали от меня неведома за каким препятствием, а именно, на боте «Гаврииле» мичман Шхельтенг 1 в ночи 19 числа июля около 50°, лейтенант Вальтон на дубель-шлюпке «Надежде» в ночи ж оного июля 24 числа около 48° 2. И хотя я немалое время поджидал и сигналы делал, однако ж сыскать их не мог, и потом в назначенной мне вояж, призвав в помощь всемилостивейшего бога, пошел в путь свой один и шел до 45° 3. А что в пути остров и протчаго обретено нами, о том Государственной адмиралтейской колегии покорнейший предлагаю при сем чертеж 4.
А далее того градуса итить мне одному за нижеписанными резонами не посмел, для того что стали быть ночи долгия и весьма темные и туманы завсегда с мокротою густые, в море быстрина, стром и течение великое, и погода часто бывает великая и пременная и то делается, что на других морях и не видано. Но когда вода с водою супротив течения меж островами с переливами станет спиратца, тогда учинитца водяной говор, и шум великой, и страшное колебание, и вал. И в то время, кто друг з другом говорит, того промеж себя слышать не могут, а на якоре стоять грунтов удобных не имеетца и глубоко.
6. Тот наш назначенной вояж стал быть дальной и на чюжестранном море, а путь нам незнаемой, что из росийскаго народу тут еще, кроме нас, никто не бывал, да и по-видимому, что сего лета 1738 году назначеннаго мне вояжу, по данным инструкциям, во окончание, действительно, привести будет за многим делом невозможно. Да и по счислению нашему на пропитание служителям заготовленных сухарей осталось только на 8 дней, ибо против требования нашего в команду мою тех сухарей отпущено неполное число, и для того надобно те сухари, как возможно, беречи, дабы стало их на пропитание служителям до зимняго места. Того ради от того места я и возвратился, к тому ж дабы я мог заблаговременно к отстою зимнему судам обыскать заранее удобное и безопасное место. И по повороте, кроме прежних островов, не видал, того для поворотился под восток и шли между островов, называемые нами Гоглант и Красная Горка 5. И от тех островов растояние 16' OtZ под 49° видели 24 числа июля месяца около третьего часа пополудни от нас ZZO растоянием 10 миль, также NOtO растояние, например, 8 миль, землю 6. И намерение мое было быть на той земле, токмо стался штюрм и великое колебание, а на судне у нас осталось тогда свежей воды только 5 бочек. [165]
Того ради одному далее иттить не посмел и поворотился, и шли на румб NNO между перваго и второго острова, где живут курильской народ для промыслу, и таен их своими людьми приехал к нам на судно на лотке, а по их называется байдаре, то я, сколько возмог, приласкал ево и дарил табаком и китайкою, и поил вином, и кормил ево ж людей сколько возможно, и между тем чрез толмача в розговорах спрашивал про ево братью: где живут, и на которых островах, и чем промышляют, и какое пропитание имеют, токмо он бутто от опасности мало ответствовал. После того спрашивал же ево: не слыхал ли он, не лежит ли какой земли отселя под полдень, и не приносят ли какого оттуда знака волнением от морской погоды – лесу, ягод или протчаго какого званием ни было. На то он ответствовал: когда от южной стороны бывают большия погоды, тогда находят они на губе ягоды, а руские де люди называют грецкими орехами, и сами едят, також приносит и деревья, ис которых и ныне лежит одно налицо. И я ходил со служительми, которые со мною были, и смотрел то дерево, и оное, кажется, ореховое, и от того дерева отрубил три полена, которые и поныне имеются при мне. И по тем вышеозначенным признаком, может быть, видимая нами – Большая Земля, и оттуды те знаки приносит, ибо на других островах, к которым я ходил, лесу на них не имеетца.
Однако ж ныне Государственной адмиралтейской колегии о вышепомянутой видимой нами земле ныне за подлинно и действительно объявить не могу, покамест самобытно я не был, х которой на предбудущее лето, по первой скрытия моря, следовать. О том и о протчем, что мне повелено исполнять по данным инструкциям, сколько господь бог поможет, как доброму и верному рабу, то свидетельствовать и старатца буду без всякаго замедления, и о том о всем по возвращени моем Государственной адмиралтейской колегии по исполнении всего подлиннаго дела действительно репортом предложу. А наипаче, ежели от Государственной адмиралтейской колеги соблаговолено было ея и.в. указом быть мне со своим репортом вместо куриера, тогда, что от меня чрез письма не объявлено, и то могу на словах донести, да и того для, что, по-видимому, немалое дело будет.
8. По возвращении от вышепомянутого места оставленых от вояжу нашего судов не нашел и сего ж августа 18 дня пришел я на Большую реку благополучно, а бот «Гавриил» прежде нас сего ж августа 6 дня на Большую реку пришел, а дубель-шлюпка «Надежда» августа 24 дня пришла в благополучности ж, и к зимнему отстою судам удобную и в безопасном месте гавань вверх по Большой реке в ростояни от ея устья версты с три речку Чекавину обрел. А кроме того места, удобнейшее к зимнему отстою судам обыскать не мог.
9. В бытность нашу в вояже на море неприятельских и дружеских караблей и никаких судов не видал, а в будущее лето 1739 году, призвав в помощь всемилостивейшаго бога, надеюсь назначенной мне вояж по данным инструкциям к действительному привесть окончанию, понеже отсюда уже можно мне вступить будет в море маия в первых числех, того ради и морскаго провианта оставлено у меня на 4 месяца. Да при сем же Государственной адмиралтейской коллегии покорнейший предлагаю, понеже по прибыти нашем на Большую реку усмотрел я, что отправленное в прошлом 1737 году от Охоцкаго правления на Камчатку судно «Фартуна» у Большой реки на кошке, неведомо с какова случая, изломано и брошено лежит на дресве 7. И тот лес жгут к мояку на дрова и в протчие места, а к перевозу чрез море в постройке других судов у того Охоцкого правления не имеетца, и о вояже нашем нынешнего 1738 году письменных репортов послать чрез море не на чем. Також к строению пакетботов к вояжу г-на капитана-камандора Беринга и капитана Чирикова заготовленная при камчадальских острогах прошедшею зимою смола лежит при Большерецку, в которой при строении тех пакетботов возымеетца крайняя нужда, ибо там заготовить и взять негде и удобного лесу к сидению той смолы при Охоцку не находится. И в том строени видимая остановка, в чем и вояжу тому может учинитца продолжение, а паче ж ея и.в. интересу и без ызлишней траты. К тому ж и собранная с камчадальских острогов и с Курильских островов ея и.в. ясашная казна, мяхкая рухлядь, лежит вся при Большерецком остроге туне. Да сего ж августа 25 дня подполковник Мерлин и маэор Дмитрей Павлуцкой присланною промемориею ко мне объявили: по присланным де ея и.в. из Сибирской губернской и из Ыркуцкой провинцыальной канцелярии указов и при тех указех с ымянных ея и.в. ис Правительствующаго [166] сената указов же копиях к ним написано, по которым де повелено на Камчатке в ызмене и в сожжени Нижнего Камчадальскаго острогу и церкви святой, и в побитии служилых людей, жен и детей их, в наглом надругательстве, також де в обидах и в разорени, и сверх ясаку излишних сборах и лихоимстве, иных взятках с тех иноземцов камисарами, закащиками и зборщиками и протчими служилыми людьми, следовать и розыскивать и решить не в продолжительном времени 8. И по вышеобъявленным де ея и.в. указом в камчадальских острогах, о чем де надлежало, следовано и розыскивано и по следствию де и розыску учинены экстракты и подписаны сентенцы и учинены де экзекуции, а иным и телесное наказани, смотря по винам, и те подлинные дела посланы в Сибирскую губернскую канцелярию в прошлом 1735 году июля 21 дня, и по отсылке де тех дел, которые еще были дела не окончаны, а ныне те дела все у них во окончании.
А которое де судно «Фартуна» было на перевозе чрез море от Охоцка до Большерецка и в прошлом же де 1737 году в октябре месяце по прибыти из Охоцка у большерецкого устья изломало все без остатку, а ныне де им, и каманды их салдатам, и со служилыми людьми, и со следственными розыскными делами, и со зборною ея и.в. чащинною казною из Большерецка де в Охоцк переехать не на чем. А которые де при них салдаты и служилые имеютца, а провианту де на оных не имеют и давать нечего. И тою промемориею просили, чтоб перевесть их с камандою и со следственными делами и со зборною чащинною казною из Большерецка в Охоцк и для того переезду чрез море дать бы им судно, и ежели де повелено будет отпустить судно ныне заблаговременно, то де может паки из Охоцка возвратитца сего году. И дабы де им за некоторым с Камчатки выездом не принять от ея и.в. какого штрафу, а салдатству бес провианту в зимнее время не претерпеть бы де смертального голоду, того ради для вышепомянутых всех нужнейших резонов со общаго согласия каманды моей обер- и ундер-афицеров отправил я каманды своей бот «Гавриил» 9, определя на него подштюрмана одного, квартирмейстера одного, из служителей 8 человек, и приказал, чтоб оному боту, прибыв в Охоцк и, ежели имеетца в готовности в пополнение к будущему нашему вояжу еще провиант, то, взяв с собою, а более ни за чем нимало не мешкав, возвратитца на Большую реку сея ж осени 1738 году неотменно. И о вышеписанном Государственную адмиралтейскую колегию покорнейший репортую.
ЦГАВМФ, ф. 216, oп. 1, д. 96, л. 166-168. Запись в журнале исходящих документов.
Комментарии
1. Правильное написание фамилии – Шельтинг А. Е. (Общий морской список. СПб., 1885, ч. II, с. 485-486).
2. Отстав от М. П. Шпанберга, В. Вальтон продолжал плавание к югу вдоль Курильских островов. 11 августа 1738 г., дойдя до 43°19', с. ш., «увидели землю от NNW к WtN, которая показалась 7-ю островами, севернейшая часть весьма с высокими горами» (ЦГАВМФ, ф. 913, оп. 1, д. 38, л. 164 об.). Эта земля была северной оконечностью о-ва Матсмай. Не задерживаясь у Японии, В. Вальтон повернул обратно и 24 августа 1738 г. был уже в Большерецке. В ходе плавания он нанес на карту 26 островов Курильской гряды. Вследствие разногласий со штурманом Л. Казимеровым журнал и карту плавания В. Вальтон составил сам на английском языке и подал их В. Берингу в августе 1740 г. В ноябре 1740 г. журнал плавания был отослан С. Вакселю «для проверки», а карта отправлена в Петербург в Кабинет Анны Иоанновны. В апреле 1741 г. В. Беринг, однако, вынужден был рапортовать в Адмиралтейств-коллегию, что С. Ваксель «как на аглинском, так и на руском языках не весьма доволен, чего ради оной Вальтонов юрнал за неимением при команде нашей довольно знающих аглинского языка, кто б тот юрнал мог перевесть, на руской язык не поверен». Журнал был получен Адмиралтейств-коллегией в декабре 1741 г. и переведен в начале 1742 г. (ЦГАВМФ, ф. 212, оп. 11, д. 774, л. 324 об.-325, 330-331, 347-349).
3. Утверждение М. П. Шпанберга о том, что в 1738 г. «Архангел Михаил» дошел до 45° с. ш., уже в 1741 г. потребовало дополнительной проверки. Штурман экспедиции М. Петров при составлении чистового вахтенного журнала плаваний 1738-1739 гг. «показал» на М. П. Шпанберга «секретное дело», утверждая, в частности, что его, М. Петрова, заставляли вносить изменения в журнал экспедиции. Он доказывал, что в 1738 г. М. П. Шпанберг остановился между 46 и 47° с. ш. и оттуда повернул обратно. Для установления истины журнал плавания 1738 г. (его вел на судне сам М. Петров, М. П. Шпанберг вел свои записи отдельно) был освидетельствован офицерами экспедиции – мичманом А. Шельтингом, штурманами Л. Казимеровым и И. Верещагиным. В журнале оказалось много ошибок в определении «ширины в градусах и минутах, в румбах и в разстоянии». О несходстве, обнаруженном в журнале, в январе 1741 г. был составлен экстракт и вместе с рапортом офицеров направлен в Адмиралтейств-коллегию. К экстракту был приложен лист чернового журнала бригантины «Архангел Михаил» с записями за 3 августа 1738 г. Рассмотрев все эти документы, Адмиралтейств-коллегия признала донос М. Петрова ложным. Решением ее было подтверждено, что в первой экспедиции к берегам Японии в 1738 г. М. П. Шпанберг дошел до 45° с. ш., т. е. до широты о-ва Надежда (о-в Итуруп) (ЦГАВМФ, ф. 212, оп. 11, д. 774, л. 35-42).
4. В деле отсутствует.
5. О-ва Онекотан и Харимкотан.
6. О-в Сиучий.
7. «Фортуна» вышла из Охотска 4 октября 1737 г. Команда, возглавляемая подпоручиком И. Свистуновым и подштурманом Е. Родичевым, должна была заняться описанием рек Большой и Камчатки, Авачинской бухты и постройкой там маяков. Однако из-за перегруза уже в первый день плавания судно стало заливать водой, 300 пудов провианта и снаряжения экспедиции пришлось сбросить в море. К 14 октября 1737 г. «Фортуна» подошла к устью р. Большой, но поднявшийся шторм причинил судну большие повреждения. Потеряв управление, «Фортуна» была выброшена на берег, при этом «правый бок волнами разбило и многие кокоры рознесло». Так как ремонт судна был признан нецелесообразным, то к 20 октября с него были сняты все грузы и снасти, а сама экспедиция отправилась в Большерецкий острог (ЦГАВМФ, ф. 216. оп. 1, д. 24, л. 1254-1255).
