|л. 10| 153-го июля в 3-й день. У казенных анбаров соболиных стояли служивые люди на карауле: Алешка Коркун, Данилко Скребычкин, Фетька Чюкичев, Лазарко Аргунов. Тово ж числа с утра велено выдать к потписке соболи государевы. И тово ж числа извещали торговые люди стольнику и воеводе Петру Петровичю Головину — у казеннаго де амбара лесницы нет, отнесена де под башню в ворота, а на карауле де стоит у казенных анбаров служивой человек Алешка Коркун один, и ево де посылали по лесницы, и он де не идет. И тово ж числа роспрашивал стольник и воевода Петр Петрович Головин того служиваго человека Алешку Коркуна — для чево он, Алешка, по лесницу не пошел пот башню. И Олешка Коркун сказал — для тово де яз, Алешка, по лесницу не пошел, один де яз на карауле, а товарыщи де мои служивые люди: Данилко Скребычкин, Фетька Чюкичев, Лазарко Аргунов на карауле в тоя поры не были, розошлись по домом.
Июля ж в 4-й день стольник и воевода Петр Петрович Головин тех служивых людей караульщиков 3-х человек: Данилка Скребычкина, Фетьку Чюкичева, Лазарка Аргунова велел добыть их денщиком Ивашку Дубову да Офоньке Медветчику, хотел им дать поученье, бить батоги, потому что приказано им, велено у казенных анбаров стоять безпрестанно 2-м человеком, а другим 2-м человеком велено быть под приказом в [202] подклете безспрестанно для береженья и для сплошнаго времени, и для пожару.
Тово ж числа денщики, пришед, сказали — служивые де люди караульщики Данилко Скребычкин, Фетька Чюкичев, Лазарко Аргунов не слушают и в приказ не идут. И после тово, помешкав, те служивые люди караульщики Данилко Скребычкин, Федька Чюкичев, Лазарко Аргунов в приказ пришли, и стольник и воевода Петр Петрович Головин велел тех караульщиков Данилка Скребычкина с товарыщи деньщиком бить батоги. И с сеней служивые люди почали говорить тем караульщиком, велели выбежать из приказу вон, и те служивые люди караульщики Данилко Скребычкин, Фетька Чюкичев из приказу вон выбежали. И стольник и воевода Петр Петрович Головин вышел в сени, и почал говорить служивым людем — для чево приходят шумом и служивых людей от наказанья отымают. Из служивых людей выступати пятидесятник Мартынко Васильев почал говорить: не бей де нас, не дадим де бить никово. И стольник и воевода Петр Петрович Головин хотел ево, Мартынка, зашибить рукою. И Мартынко ухватил стольника и воеводу Петра Петровича Головина за груди, и отпехнул от себя прочь. И тут же стоя, закрычал служивой человек тобольской Алешка Коркун: не бей де нас, не бей, не дадимся де бить. И стольник де и воевода /л. 11/ Петр Петрович Головин велел взять его, Алешку Коркуна, служивым людям. И служивые люди за нево, Алешку, не приметца нихто. И стольник и воевода Петр Петрович Головин принялся за нево, Алешку, сам. И Олешка Коркун принял стольника и воеводу Петра Петровича Головина за груди, и поволок из сеней на крыльцо, и приволок к порогу к сенному, а кличет к себе служивых людей. А служивые люди стоят на крыльце многие и тюремщики и, стоя, крычат великим шумом.
И в те поры кинулся новоприборной служивой человек Ивашко Пуляев, которой седит в приказе в подьячих, и ухватил Олешку Коркуна на пороге сенном за волосы, а другою рукою за руку, которою рукою он, Олешка, держал стольника и воеводу Петра Петровича Головина за груди. И он отнял у нево, Алешки, стольника и воеводу Петра Петровича Головина, он, Ивашко, из рук на сенном пороге.
А в те поры были в сенях сын боярской Иван Пильников да служивые люди: Семейка Черкашенин, енесейской служивой человек Симанко Головачев, тобольской служилой человек десятник Данилко Иванов Козица, Ивашко Сергиев; да денщики служивые люди [203] Ивашко Дубов, Афонька Медветчик, да торговые люди: Матюшка Ворыпаев, Лучка Гундоров, гостиной сотни торговаго человека Василья записи приказчик Якунька Кокорин, печатника и думнаго диака Федора Федоровича Лихачева крестьянин Ивашко Осколков.
В тоя ж поры на крыльце на нижном и перет приказом на площаде служивые люди: Богдашко Медведко, Алешка Коркун, Пашко Малафиев, пятидесятник Мартынко Васильев, тюремных поседельцов Панко Мокрошубов, Вторышка Катаев, Костька Дунай, Евлампейко Шаламнин кричали великим шумом — чево де стоять, пойдем де на двор к воеводе и поемлем людей ево, и побьем, и торговых де людей Афонасья Федотова и иных торговых людей, которые ходят к воеводе к Петру Головину на двор, побьем же, /л. 12/, а буде де досмерти не убить, ино де ноги да руки обломаем людям ево и торговым людям и за приставы пометать. А Нехорошка де Павлова из-за пристава выпустим и по тюремщиков выпустим, и за приставов отдадим. А как кричали на площади, и в те поры тут были на площади, которые приставлены у соболинаго розбору в караульщиках, служивые люди: енисейской Митька Вятка, тобольские служивые люди Гришка Табуркин, Ивашко Пиминов, березовской Васька Юрьев, енисейской Агапитко Иванов.
Записку писал торговой человек Лучка Гундоров.
ф. Якутская приказная изба, опись 2, ст. № 31, лл. 10-12. Опубликовано в кн. — Ефимов, А. В. «Из истории великих русских географических открытий», М., 1950. Приложения, раздел I, д. № 2.
Комментарии
Комментарии
1. Датируется на основании содержания записки
