Напряженный труд личного состава первого перегоночного полка летом 1943 года не остался незамеченным. Он был отмечен советским командованием орденами и медалями. Вручение наград проходило в Фербенксе 14 октября в торжественной обстановке. На церемонии награждения присутствовали командиры американских авиабаз Фербенкса и Нома бригадные генералы Дейли Гаффни и Эдвин Джонс. Награждение советских авиаторов на американской территории очень взволновало Джонса. По прибытию на свою базу он, находясь под впечатлением, написал полковнику Мачину дружеское письмо.
Начальнику советской военной миссии на Аляске полковнику М.Г. Мачину.
Дорогой друг полковник Мачин! Мне особенно приятно было присутствовать на церемонии 14 октября 1943 года в Фербенксе, иметь возможность быть свидетелем торжества и аплодировать русским друзьям, получающим заслуженные знаки отличия.
Больше года я наблюдал этих доблестных летчиков, перегоняющих американские самолёты из Фербенкса в Ном, из Нома в Сибирь и далее на Западный фронт. Всегда восхищаясь их искусством и отвагой, я был горд мыслью, что они будут иметь эти отличные самолеты, с которыми могут нанести удар по нашему врагу в Европе. Я также горжусь тем, что принимаю участие в деле снабжения нашего великого союзника – СССР – оружием, чтобы разгромить и уничтожить врага – Германию.
Минувший год был боевым годом для товарищей по оружию в Номе. Мы не имели ни одного случая, не произвели ни одного выстрела по врагам нашей страны. Но всё равно этот год был весьма хорошо использован. Мы построили, оборудовали и защитили базу, являющуюся важным звеном на трассе, которая помогла усилить воздушную мощь доблестной Красной Армии!
Мы не произвели ни одного выстрела в Номе, но мы сделали все возможное, чтобы ускорить доставку самолётов на советский фронт, где они могли быть использованы наилучшим образом.
Это был полезный год, так как он дал нам возможность познать, оценить и полюбить наших русских друзей и соседей через Берингов пролив.
Наша первая цель – уничтожить врага, но за этим главная наша цель – это мир, всемирный и настоящий.
Искренне Ваш бригадный генерал Эдвин В. Джонс.
«Валерка»
Наступила весна 1944 года. Весна на Аляске – понятие относительное. Периодически случаются морозы, а то вдруг налетит циклон с вьюгами и снегопадами. Но появившаяся среди полярной мглы полоска света, которая с каждым днём становилась всё больше, извещала о том, что скоро будет конец зиме. В один из таких дней Петр вернулся в «Ладд-Филд» после очередного перегона. Закончив все формальности, связанные с докладом о выполнении задания, пилот поспешил домой, где его ожидала любимая жена. Войдя в квартиру и снимая с себя лётную куртку, он громко, чтобы услышала Лена, проговорил:
– Здравствуй, дорогая, я прилетел.
Не успел он раздеться, как жена повисла у него на шее.
– Ты не представляешь, дорогой, как я рада, что сегодня замечательная погода и вас не задержали на Чукотке.
Петр посмотрел на жену и не поверил своим глазам. Она была не похожа на себя. В ней что-то неуловимо изменилось. В глазах читалось безбрежное счастье, которое почему-то сочеталось с какой-то едва уловимой долей испуга. Такой Петр не видел Лену никогда.
– Лена, что случилось? – спросил он, вешая куртку.
– Ничего, дорогой, раздевайся и мой руки, ужин на столе.
– Да ты что? А я собирался сходить в летную столовую.
– Нет, Петя, сегодня ты будешь ужинать дома, я очень ждала тебя.
– Что все-таки случилось? Почему ты такая загадочная?
– Иди мой руки, придёт время – все узнаешь.
Когда Петр вошёл в комнату, то удивился ещё больше. На столе, покрытом белой скатертью, стояли цветы, бутылка красного вина и красиво разложенная закуска. Дополняли это великолепие две горевшие свечи, стоявшие в красивых подсвечниках.
– Лена, что случилось? Какое событие? Или я что-то забыл? – Петр мучительно перебирал в памяти самые разные события, связывая их с сегодняшней датой, но ничего придумать не мог.
– Проходи, Петя, присаживайся. И успокоился. Ты ничего не забыл.
Петр сел на стул и внимательно посмотрел на жену. Такой загадочно-непредсказуемой, она ещё ни разу не была. Между тем, Лена села напротив и спросила?
– Ты думаешь будет правильно, если открывать вино и разливать его по фужерам буду я?
– Ну что ты, конечно, нет.
Он взял со стояла бутылку, штопор и начал вкручивать его острый конец в пробку, по-прежнему не понимая, что происходит. Ведь насколько он знал Лену, она не только сама не употребляла спиртное, но и стремилась всячески оградить мужа от любого предлога к выпивке. Наконец, справившись с пробкой, Петр налил вино в фужеры и вопросительно устремил свой взор на жену.
– Петя, сегодня у нас с тобой непростой день, – начала Лена, волнуясь. – Я не знаю, будет ли эта новость приятной для тебя, но она существует.
– Лена, ты опять говоришь загадками? Что случилось, в конце концов? – не в силах себя сдерживать, спросил Гамов.
– Да никакие это не загадки, – проговорила Лена, в глазах которой блеснули слёзы. – У нас будет ребёнок!
Услышанное для Петра было настолько неожиданным, что ему показалось будто бы обрушился потолок. Он вскочил так резко, что стул, перевернувшись, отлетел в сторону. Пулей подлетев к жене, он подхватил её на руки и закружил по комнате.
– Ленка! Какая ты молодец! Ты даже не представляешь, какую радостную новость ты мне сообщила. Да у меня сейчас смысл всей моей жизни изменился! – он прижимал к себе самое дорогое существо на свете, в котором зародилась новая жизнь, жизнь его будущего сына. Кружась по комнате, он целовал её и чувствовал на своих губах солоноватый вкус слез, осушая их своими поцелуями.
– Петя, перестань, а то задушишь меня вместе с неродившимся ребёнком, – она, как могла отбивалась от мужа. – Сейчас же верни меня на место!
Петр бережно опустил Лену на стул, сел сам и, подняв фужер, сказал:
– Спасибо тебе, родная, за эту новость. За то, что ты появилась в моей жизни и перевернула её, наполнив новым смыслом. Давай выпьем за твоё здоровье и здоровье будущего Валерки. Я очень счастлив.
Он поднял фужер и выпил его до дна.
– А почему ты решил, что будет сын? И почему Валерка?
– Очень просто, сын должен быть потому, что настоящим пилотом может стать только мужчина, – торжественно провозгласил будущий отец. – Как ты понимаешь, в нашей семье ребёнок должен быть только летчиком. Ну а Валерка – это понятно, поскольку он будет летчиком, то и звать его должны так, как звали лучшего нашего лётчика Чкалова.
– Да, Петя, логика в твоих словах железная, но давай не будем загадывать. Жизнь все расставит по своим местам.
И долго ещё сидели они, не зажигая электричества, при свечах. Каждый из них был горд и счастлив. Дом их был наполнен счастьем. С этого момента жизнь для них приобрела новый смысл.
