Господину князю Костянтину Осиповичю Иван Власов челом бьет. В прошлом во 193 году, июля в 28 день и августа в день писал я к тебе, господине: Китайские воинские люди Албазинской острог взяли, а воевода Алексей Толбузин с служилыми и всяких чинов людми пришел в Нерчинской; и Албазинские служилые и промышленные люди и пашенные крестьяне били челом великим государем, а мне, господине, говорили непрестанно, чтоб их из Нерчинска, отпустить, для их разоренья, в хлебное место; и я, опасаясь великих государей гневу и опалы на себя и чтоб не потерять государской Даурской земли и побежной из Нерчинска славы не учинить, через Камень в Удинской острог их не отпустил. И посылал из Нерчинска Нерчинских конных казаков, десятника Якушка Телицына с товарыщи, вниз по Шилке реке в пяти легких стругах, а велел им итти до тех мест, где встретят неприятелских Китайских людей, чтоб для всяких ведомостей языков добитца о их неприятелских замыслах. И Якушка Телицын с товарыщи, приехав в Нерчинск, и привезли с собою Никанской породы мужика, а передо мною он Якушка с товарыщи сказал: насееной де хлеб в Албазинском уезде весь цел, а Китайских де воинских людей нигде не видали. И я, не хотя того хлеба насеяного потерять, чтоб было чем ратных людей прокормить и великих государей десятинная пашня и служилым людем и пашенным крестьяном и всяким, присевщиком их пахота и впредь не запустить, и служилых и всяких жилецких людей и пашенных крестьян с женами и с детми врознь не роспустить, и как, по указу великих государей, будут присланы ратные люди на оборону Даурской земли, было бы к чему им пристать, — и для обережи того хлеба послал с ратными людми (казачья) голову Афонасья Байтона, которой прислан из Енисейска, чтоб Китайские или Мунгалские воровские люди пришед и того хлеба не потолочили и не пожгли. И прося у [253] всемогущаго Бога помощи, надеясь на государские праведные молитвы, для съему того хлеба и для поселения отпустил из Нерчинска Албазинских служилых и жилецких всяких чинов людей и пашенных крестьян в прошлом во 193 году в августе месяце в розных числех; а по челобитью Албазинских служилых людей, отпустил с ними прежнего Албазинского воеводу Алексея Толбузина, а с ним новоприборных ратных людей. А велел я ему Алексею с ратными людми до места, где был Албазинской, и до нижних Албазинского уезду заимок ехать наспех, не мешкав нигде ни часу, а приехав в Албазинской уезд велел учинить хотя малую крепость, где пристойно, и из-за той крепости хлеб с поль сымать, не испустя времени, за крепкими отезжими караулы, чтоб неприятелские люди, пришед изгоном, над служилыми и работными людми какой порухи не учинили; а сняв с поль хлеб, велел я ему Алексею по Амуру вниз на левой стороне, высмотря крепкое угожее место, чтоб близь воды и лесу, острог или город поставить, и чтоб было мочно в том остроге или городе, для осадного времяни, колодезь выкопать; а острог велел строить со всякими городовыми окрепами, ниже старого Албазинского острожного места, чтоб неприятелю было не в уступку.
И как милосердый Бог помощи подаст, в каких местех острог или город поставлен будет, и сколь далеко от старого Албазинского острожного места, и что около того новопоставленого острогу или городу учинено будет всяких крепостей, и тому всему велел я ему Алексею учинить образец дровяной или чертеж, и тот образец или чертеж послать к великим государем к Москве в Сибирской Приказ. И в нынешнем, господине, во 194 году, ноября в 18 день, писал ко мне в Нерчинск он Алексей, а в отписке его написано: в прошлом де во 193 году августа в 27 день пришел де он Алексей на Амур реку на разореное место, где был Албазинской острог, с новоприборными и Албазинскими старыми служилыми людми, и насееной де всякой хлеб сняли; а вверх и вниз по Амуру реке в далних деревнях снять не успели, потому что де время опоздало; и в нынешнем во 194 году на старом Албазинском острожном месте, где был Албазинской острог, сделал де земленого города в вышину полторы сажени печатных, да в ширину де тот город 4 сажени же печатных, а выше де того ныне сделать города не успели, потому что время опоздало, земля замерзла; а по каким де образцом земляной город велел он Алексей делать, и таков образец послал он к великим государем к Москве. И я к нему Алексею писал, чтоб он Алексей великим государем служил службу свою и радение показал, и прежних Албазинских ясашных иноземцов под государскую высокую руку в ясашной платеж призывал, и аманатов бы с них взял, и государскою милостью их иноземцов обнадежил, и жили б оне иноземцы под Албазинским на прежних своих породных землях безо всякого сумнения, и промыслы свои промышляли и ясаку бы с себя платили в Албазинской по прежнему. Да ему ж Алексею велел я, господине, посмотреть, чтоб в Албазинском всяких чинов люди хлеб сеели перед прежним с прибылью, а пашенные бы крестьяне десятинную пашню пахали и хлеб сеели не испустя времяни, и свои б крестьянские пашни пахали неоплошно, чтоб было чем и прибавочным ратным людем прокормитца. А для городового дела и заводу пашенных крестьян, на косы и серпы и на позники железа вскоре послать мне нечего, потому что в Нерчинску в казне великих государей и на гостине дворе в продаже прутового и кричного железа нет; и о [254] железе писал я в Теленбинск к прикащику Григорью Лонщакову. А в Албазинску, господине, служилых и всяких чинов людей и пашенных крестьян с ним Алексеем 669 человек; наряду 5 пушек медных, 3 пищали затинных, наличного 30 пуд пороху, 30 пуд свинцу; и к тем ратным людем в прибавку послал я из Нерчинска новоприборных ратных 8 человек Албазинских; а служилых людей болше того из Нерчинска в Албазин, за малолюдством, послать мне некого. А которые новоприборные ратные люди с казною великих государей, с нарядом, с пушками и с порохом и свинцом оставались в заморозах на дощаниках, пятидесятник Митка Дыдыкин с товарыщи, и те ратные люди нынешним зимним путем с снарядом дошли до Еравинского острогу, а в Нерчинску того снаряду до водяного пути перевезть не могли; а которого времяни те служилые люди из Яравинского с пушками и с пушечными припасы в Нерчинск придут, и из тех служилых людей и пушек и пороху и свинцу в Албазин к Алексею Толбузину пошлю я тотчас. А городовой Албазинской деревянной образец и служилых людей, которые посланы с тем образцом из Албазина к великим государем к Москве и к тебе, господине, в Енисейск отпустил я из Нерчинска декабря в день, и об отпуске из Енисейска к великим государем к Москве с тем образцом велел я им Гришке с товарыщи бить челом тебе, господине, в Енисейску.
Из рукописи, содержащей в себе списки актов Нерчинскаго архива (в лист, на 204. л.) принадлежащей Императорской Академии Наук.
