Лета 7192 году, маия в 29 день, по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, и по наказу из Сибирского Приказу, за приписью дьяка Семена Румянцова, велено Алексею Ларионовичю Толбузину ехать в Сибирь в Дауры в Албазинской острог, для того, что в прошлом во 191 году били челом великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, извещали Даурские Албазинского острогу казаки, а на Москве в Сибирском Приказе в роспросе сказали, что де воевода Федор Воейков, будучи в Нерчинском и в Албазинском, и сын его Андрей делают не против указу великих государей, и им де казаком всякую тесноту чинят и вином и пивом торгуют. Да он же де Федор, без указу великих государей, Зейской острог в Китайское государство отдал. А Федор де Воейков к великим государем писал, что де они Албазинские казаки во всем ему Федору чинятца непослушны, и государской соболиной казны ему де не отдали и хотели де его убить, и просили де у него пяти сот рублев денег, и он де Федор пять сот рублев денег у торговых людей занял и им де Албазинским казаком отдал и государеву соболиную казну взял у них выкупом. А сына де своего он Федор Воейков посылал в Албазинской острог без указу великих государей. А приехав в Албазинской, против отписок Федора Воейкова на Албазинских Казаков в их непослушанье, и что они хотели Федора Воейкова убить, и во многих их неправдах, также и против челобитья и извету Албазинских казаков на Федора Воейкова, что он, будучи в Нерчинском и в Олбазинском, и сын его делали не против указу великих государей, и им де казаком всякую тесноту чинили, вином и пивом торговали, и Зейской острог без указу великих государей в Китайское государство отдали и про иные многие статьи сыскать всякими людми, и допрашивать бы всякого человека порознь, и те их допросные речи велеть записывать имянно и к допросным речам велеть тем людем руки прикладывать.
И в прошлом во 192 году, по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, и по указу за приписью дьяка Семена Румянцева, Алексей Ларионович Толбузин, приехав в Албазинской острог, против отписок Федора Воейкова на Албазинских казаков в их непослушанье, что они в прошлом во 190 году апреля в 5 день великих государей соболиные казны к Москве отпустить нехотели ли, и приходили де к Ондрею невежством на двор, и имали ли к себе в круг, и просили ли государева жалованья четырех тысячей рублев, и государевы соболиные казны ему Федору не отдавали ли, и убить его хотели ли, и просили ли у него пяти сот рублев денег, и он Федор дал ли им пяти сот рублев денег, и государеву соболиную казну у них на выкуп взял ли, и говорили ли Албазинские казаки, чтоб великих государей казну продать на денги, а денги роздать в жалованье, и одиначная запись у них промеж собою была ли, и в том ли одиначная запись была, чтоб соболиные казны к великим государем к Москве не отпустить, и к нему Федору с невежством приходили ли, и всякою бранью бранили ли и бесчестили ли, и сына его Андрея отнять хотели ли, и думали ли торговых людей грабить, и хотели ли итти вниз по Амуру реке к морю, и Андрея Воейкова хотели ли взять с собою в [3] неволю, и после его Федора человека его Сергушку Терлова в круг себе имали ли, и говорили ли ему, чтоб он Федор сказал: толко б де с Зеи пришли казаки, и ему бы де Федору живу не уехать, и у Федора пять сот пуд запасу отняли ли и по себе розделили ль, и против челобитья Албазинских казаков на Федора Воейкова, как де он Федор был в Албазинском, бранил ли Албазинских казаков всякою неподобною бранью, и ворами и беглецами называл ли, и причитал ли их к вору к Стенке Разину, и отсылал ли их в Китайское государство к богдокану, и говорил ли он Федор про Албазинской острог: тот де острог воровской и ставили де его воры, и доведетца церковь Божию роскласть и острог сжечь; и промышленым людем и пашенным крестьяном он Федор лготы давал ли и десятинной пашни с них убавливал ли? А Федоров сын Андрей Воейков дал ли память служилым людем Стенке Панкратьеву с товарыщи, и велел ли из Долонского острожку служилых и промышленных свесть и острог пуст покинуть; и будучи он Андрей в Албазинском, ясачных аманатов кормил ли скудно, и давал ли корм поденной конинные пропастные мяса, и от его ль Андреевы безкормицы семь человек ясашных аманатов пропало, и вином и пивом он Федор и сын его Андрей торговали ли? И про все те вышеописанные статьи всякими людми сыскивал и всякого человека против всех статей порознь допрашивал. А что в допросе всяких чинов люди против всех статей в сыску сказали, и те их допросные речи писаны ниже порознь статьями за их руками.
И маия в 20 день в Албазинском в сьезжей избе перед Алексеем Ларионовичем Толбузиным торговой человек Исак Поселской допрашиван, а в допросе он Исак сказал: в прошлом де во 190 году у Албазинских казаков одиначная запись промеж собою написана была, а в той де их записе написано, чтоб де им Албазинским казаком друг друга Федору Воейкову не выдавать; а как де Федор Воейков приехал в Албазинской острог и просил у Албазинских казаков государевы соболиные казны, и они де Албазинские казаки государевы соболиные казны ему Федору не отдавали, и били челом о государеве жалованье, и ему Федору говорили: посылано де было к нам в Албазинской острог государева жалованья две тысячи рублев нам Албазинским казакам на жалованье, и ты де из той государские казны тысячю рублев роздал Нерчинским служилым людем, а нам де в Албазинск прислал тысячю рублев. И Албазинские де казаки били челом ему Федору Воейкову о сыне его Андрее, чтоб он оставил в Албазине на воеводстве сына своего Андрея; и Федор Воейков сына своего в Олбазинску не оставил; и Албазинские де казаки ему Федору говорили: Нерчинских детей боярских и казаков в Албазин на приказ не примем и не хотим де мы быть у них под началом, и вели де у них быть на приказе Албазинским казакам. И столник и воевода Федор Воейков велел им служилым людем из своей братьи выбрать из Албазинских служилых людей прикащика, и Албазинские де служилые люди выбрали себе прикащика Албазинского десятника казачья Ивана Войлошникова. И Албазинские казаки к Федору Воейкову невежством приходили ли, и всякою бранью, бранили ли и бесчестили ли, и убить его хотели ли, и сына его Андрея у него отнять, и в монастырь к нему Федору сорок человек приходили ли, и говорили ли ему: дай де ты нам пять сот рублев денег, и мы де тебе отдадим государскую соболиную казну, — и про то он Исак сказать не ведает. А посылал де он Федор Воейков его Исака, да с ним торговых людей Ивана Лобашкова, Афонасья [4] Барахмата, Якова Лузина к Албазинским казаком, а велел де он Федор Воейков говорить им Албазинским казаком: толко де государскую соболиную казну отдадут мне, и я де займу у торговых людей денег и дам им государева жалованья пять сот рублев. И Албазинские де казаки ему Исаку с товарыщи сказали: толко де он Федор приедет по соболиную казну сам и денег пять сот рублев на жалованье привезет с собою, и мы де ему Федору казну отдадим и его де Федора проводим с честью. И Федор Воейков занял у торговых людей триста рублев, а двести рублев денег взял своих, и пришел из манастыря в Албазинской, и денег пять сот рублев в жалованье Албазинским казакам отдал, и государскую соболиную казну ему Федору Албазинские казаки отдали. А которые де указные памяти из Нерчинского в Олбазинской от Федора Воейкова приходили, и Нерчинские дети боярские и служилые люди с указными памятеми приезжали, и Албазинские казаки тех указных памятей не слушали, и Нерчинских детей боярских на приказ не примали; и Албазинские казаки у Федора запас взяли, а сколко того запасу взяли и на какие росходы держали, про то он не ведает. А во 190 году, маия в день, столник и воевода Федор Воейков на поезде из Албазинского острогу в Нерчинской говорил про Албазинской острог: тот де острог воровской и ставили де его воры, и доведетца де церковь Божия роскласть и острог зжечь, и велел он промышленным и гулящим людем и пашенным крестьяном Албазинских казаков копьи колоть и сабли рубить. А пашенным де крестьяном он Федор лготы давал ли, и десятинной пашни с них сбавливал ли, про то он не ведает. А Федоров сын Андрей Воейков дал ли память служилым людем Степану Панкратьеву да Артемью Калинину, и велел ли на Зие реке из Долонского острожку служилых и промышленных пашенных людей свесть и острог пуст покинуть, про то он не ведает. А про то де он Исак ведает, что де служилые и охочие пашенные промышленные люди из Долонского острожку сведены; а по какому указу сведены, про то он Исак не ведает же. А Долонской де острожек великим государем был прибылен ли, и место было хлебородное ли, и ясачных людей около Долонского острожку жило много ли, про то он не ведает. А как де Ондрей Воейков, будучи в Албазинском остроге, ясачных Тунгусов их аманатов кормил ли скудно и давал ли корм поденной кониные мяса, и от той его Андреевы безкормицы 7 человек аманатов пропали ли, про то он Исак не ведает же. А пропадали де аманаты от его ли Ондреевы безкормлицы, или сами собою пропадали, и сколко человек пропало, того он неведает же. А как де был Федор Воейков в Албазинском остроге, и вино де он Исак в ведра и в скляницы и в чарки у него Федора и у сына его Андрея пива в ушаты и в ведра и в чашки не купливал; а пивал де он Исак у него Федора Воейкова вино у сына его Андрея в почесть, а не в продажу. А как он Федор пошол от Албазинского острогу в Нерчинской, и идучи де на дороге Албазинских ясачных Тунгусов Почигирского роду Чинкана с братьями увезли с собою в Нерчинской острог, а в Олбазинской де им ходить и ясаку платить не велел ли, и говорил ли им, что де в Олбазинском живут воровские казаки, про то он Исак не ведает же.
Июня в 1 день, в Албазинском в сьезжей избе торговые люди Петр Норицын, Давыд Ушаков, да Енисейские посацкие люди, Василей Кожевников, Марчко Дементьев, Офонка Васильев, промышленой человек Пронка Иванов допрашиваны порознь, [5] а в допросе из них Петр Норицын сказал: у Албазинских казаков промеж собою одинашная запись написана была, а в чем та запись была писана, про то он Петр не ведает. А про то де он Петр ведает: как столник и воевода Федор Воейков просил у Албазинских казаков государевы соболиные казны, и Албазинские де казаки ему Федору государевы соболиные казны не отдали, для того де, что били челом великим государем о жалованье; а ему Федору говорили: что де нам с тою казною ныне поднятца нечем, нужны де и бедны и государевым жалованьем не пожалованы за четыре годы; и он де Федор Воейков занял у торговых людей пять сот рублев денег и дал Албазинским казакам в жалованье, и они де ему Федору государскую соболиную казну отдали. Да они ж Петр и Давыд с товарыщи сказали: которые указные памяти из Нерчинского в Албазинской от Федора Воейкова приходили и Нерчинские дети боярские и служилые люди на приказ приезжали, и Албазинские казаки указных памятей слушали ли или не слушали, про то они не ведают; а Нерчинских детей боярских Албазинские казаки на приказ не принимали. Да из них же Петр Норицын сказал: как де Федор Воейков был в Албазинском, и Албазинских де казаков ворами называл и причитал их к вору Стенке Разину, и говорил он Федор про Албазинской острог: тот де острог воровской и ставили де его воры, и доведетца церковь Божия роскласть, а острог зжечь. Да из них же Давыд Ушаков, Марко Дементьев сказали: как де Федор Воейков пошел из Албазинского острогу, и велел промышленным и гулящим людем и пашенным крестьяном Албазинских казаков копьи колоть и сабли рубить.
Давыд Ушаков сказал: из Долонского острожку служилые и промышленные люди сведены, а по какому указу сведены, про то он не ведает; а около Долонского острожку место было хлебородное, и ясачные иноземцы жили и ясак в Долонской платили; а сколко ясаку платили и много ли ясачных иноземцов жило, про то он не ведает.
А Петр Норицын сказал: как де был в Албазинском Андрей Воейков, и ясачных Тунгусов аманатом давал корм поденной пропастинные кониные мяса, и от его безкормицы семь человек аманатов пропали. А у Андрея де Воейкова он Петр покупное вино пивал. А про иные статьи против допросу они Петр с товарыщи, сказали, не ведают.
Июня в 7 день, в Албазинском в сьезжей избе промышленные люди Микулка Евсевьев, Моска Ипатов, Федоско Тимофеев, Ефимко Иванов, Пашко Гаврилов, Стенка Юдин, Лучка Евдокимов, Ивашко Иванов, Ивашко ж Иванов, Васка Васильев допрашиваны порознь, а в допросе они Микулка с товарыщи сказали: Албазинские де казаки Федора Воейкова запас взяли у человека его Сергушки, а сколко того запасу взяли и на какие росходы держали или по себе розделили, про то они не ведают; а которые де из Нерчинском от Федора Воейкова Нерчинские дети боярские и служилые люди с указными памятми на приказ в Албазинской были посыланы, и они де Албазинские казаки Нерчинских детей боярских и служилых людей на приказ не принимали и указных памятей не слушали.
Да из них же один человек Моска Ипатов сказал: как де пошел Федор Воейков из острогу на судне, и говорил де он Федор пашенным крестьяном и промышленным людем, и велел Албазинских казаков сабли рубить и копьи колоть. А из Долонского острожку служилые и промышленные люди по памяти ли сведены, про то они не ведают; а Долонской де острожек [6] место было хлебородное; а ясачных де иноземцов около Долонского острожку было малое число, и сбирался де ясак в Верхозейском и в Силинбинском острожках. А Ондрей де Воейков, будучи в Албазинском остроге, пиво в ведра и в чаши продавал. А про иные про все статьи сказали они Микулка с товарыщы неведают, потому что де они Микулка с товарыщи в то время, как был в Албазинском столник и воевода Федор Воейков, не были, и были де Албазинского уезду в деревнях.
Якушко Яковлев, Мишка Вахрамеев сказали: как де приплыл из Нерчинского в Олбазинской острог столник и воевода Федор Воейков, и пришедчи де он к сьезжей избе бранил Албазинских казаков всякою неподобною бранью, и ворами их и беглецами называл и причитал их к вору Стенке Разину, и говорил де им: по указу великих государей, велено быть в Албазинску сту человеком в казаках, а болши де ста человек быть в Албазинску не указано, и тем де сту человеком доведетца государево жалованье давать; а которые де поставлены в казаки не по указу великих государей, и тем де людем он говорил: подите де к богдокану; и Албазинской острог воровской и ставили де его воры, и доведетца де церковь Божию роскласть и острог зжечь; и промышленным и гулящим людем и пашенным крестьяном велел Албазинских казаков копьи колоть и сабли рубить. А пашенным де крестьяном он Федор лготы давал, и десятинной пашни с холостых сбавливал. А из Долонского де острожку служилые и промышленные пашенные люди, по памяти Федора Воейкова, сведены; а около Долонского де острожку место было хлебородное, а ясашные де иноземцы были ль или нет, про то они не ведают; а про то они ведают, что де Верхозейской острожек поставлен преж Долонского острожку, и ясачные иноземцы ясак платили в Верхозейском: а поставлен де тот Долонской острожек с совету всех Албазинских казаков, а ставил де тот Долонской острожек в двенатцати человеках Гришка Мыльник с товарыщи.
Июня в 8 день,в Албазинском в сьезжей избе промышленные люди Андрюшко Микитин, Андрюшка Злыгостев, Офонка Сафонов, Стенка Иванов, Ондрюшка Самойлов, Ивашко Федоров, Сергушка Башмак, Игнашка Васильев, Марчко Иванов, Ортюшка Артемьев допрашиваны порознь, а в допросе они сказали: как де Нерчинские дети боярские и служилые люди с указными памятми от столника и воеводы от Федора Воейкова в Албазинской на приказ приезжали, и Албазинские де казаки тех указных памятей не слушали, и на приказ себе Нерчинских детей боярских не примали.
Да из них же один человек Ондрюшка Микитин сказал: как де был Федор Воейков в Олбазинском, и говорил де он про Албазинской острог: доведетца де церковь Божию роскласть и острог зжечь, а тое де церковь поставить у манастыря.
Да из них же четыре человека: Ивашко Васильев, Марчко Иванов, Стенка Иванов, Артюшка Самойлов сказали: из Долонского де острожку служилые и промышленные пашенные охочие люди сведены по памяти Федора Воейкова; а около де Долонского острржку место было хлебородное; а ясачных де иноземцов около Долонского острожку жило много ли, про то они не ведают; и ясак в Долонском острожке ясачные иноземцы платили сколко платили, про то они неведают; а как де свели из Долонского острожку служилых людей, и те де ясашные ж иноземцы ясак платили в Силинбинском зимовье; а которой де аманат был в Долонском острожке, и тот де аманат ныне в Селенбинском зимовье.
Да из них же два человека, Ивашко [7] Федоров, Ондрюшка Никитин сказали: будучи де Ондрей Воейков . . . (*), пива в ведра и в чашки продавал; а про иные статьи против допросу сказали они Андрюшка с товарыщи не ведают и не слыхали.
Да промышленные люди Савка с товарыщи сказали: как де был в Албазинском Ондрей Воейков, и аманатов кормили конинными мясами или нет, про то они не ведают; а аманаты де помирали, и от чего они помирали, про то они неведают же; а в кое время аманаты помирали, и в то время, волею Божиею, многое число и Руских людей в Албазинском померло.
Да из них же один человек Кирюшка Фокин сказал: у Андрея де Воейкова покупное пиво он Кирюшка пивал.
Да из них же Ивашко Кирилов сказал: как де Федор Воейков шел из Албазинска в Нерчинской, и в то де время взял в Нерчинску аманата Почигирского роду и увез с собою в Нерчинской, и говорил им: в Албазинской де острог не ходите и ясак не платите; в Албазинском де живут воровские казаки.
Июня в 22 день, в Албазинском в сьезжей избе Албазинские пашенные крестьяня Стенка Богтиской, Родка Насонов, Ивашко Семенов, Митка Кондратьев, Петрушка Артемьев, Пиминко Афонасьев, Васка Игнатьев, Ягупко Игнатьев допрашиваны порознь, а в допросе они Стенка с товарыщи сказали: в прошлом де во 190 году, апреля в 5 день, Албазинские казаки великих государей ясашные и десятинные соболиные казны отпустить к Москве не хотели, и к Андрею Воейкову на двор приходили, и имали его Андрея к себе в круг и просили государева денежного жалованья; а с невежеством ли к нему Андрею приходили или нет, того они не ведают. А одиначная де запись у Албазинских казаков промеж собою написана была; а что де в той записе написано, про то они Степка с товарыщи не ведают же. А как Федор Воейков приехал в Албазинской острог, и государевы соболиные казны у Албазинских казаков он Федор просил, и Албазинские де казаки ему Федору государевы соболиные казны не отдали и просили у него Федора государева жалованья, и он де Федор Воейков занял у торговых людей пять сот рублев денег и отдал Албазинским казаком в жалованье, и Албазинские де казаки ему Федору государеву соболиную казну отдали, и снесли де за ним к дощанику под монастырь. А как де пошел Федор Воейков к дощанику из Албазинского острогу, и Албазинские де казаки его Федора бранили; а убить де его Федора и сына его Андрея отнять хотели ли, про то они не ведают. А то де они Стенка с товарыщы слышали: как де до приезду в Албазинской острог столника и воеводы Федора Воейкова, Албазинской казак Максимко Столбов говорил Андрею Воейкову: как де попловем на Хомун вниз по Амуру реке, и ты де будешь у нас во кашеварах; и Ондрей де Воейков те его Максимовы невежливые слова в Албазинску всем казакам объявил, и Албазинские де казаки ему Ондрею говорили: мы де за такова дурака не стоим, и его де Максимка не научаем; а чего де он Максимка довелся, и ты де, по указу великих государей, то ему учини. А которые де указные памяти из Нерчинского от столника и воеводы от Федора Воейкова в Албазинской приходили и Нерчинские дети боярские и служилые люди с теми памятми приезжали, и Албазинские де казаки тех указных памятей не слушали, и Нерчинских детей боярских на приказ себе не приимали. И Албазинские де казаки у Федора Воейкова запас взяли, а сколко того [8] запасу взяли и на какие росходы держали, про то они не ведают. А во 190 году, маия в 17 день, как приплыл из Нерчинского в Албазинской острог столник и воевода Федор Воейков, и пришедши к сьезжей избе Албазинских казаков всякою бранью он Федор бранил ли, и ворами - и беглецами называл ли, и причитал ли их к вору к Стенке Разину, и отсылал ли де их в Богдойское царство, и говорил ли он про острог, что тот острог воровской и ставили де его воры и доведетца де церковь Божия роскласть и острог зжечь, и промышленным и гулящим людем и им де пашенным крестьяном он Федор велел ли Албазинских казаков копьи колоть и сабли рубить, и про то де они Стенка с товарыщы про все, сказывали, не слыхали и не ведают. А били челом де они Стенка с товарыщи Федору Воейкову: которое де было им пашенным крестьяном давано из казны великих государей ружье для приходу воинских Богдойских людей, и то де ружье Албазинские казаки у них пашенных крестьян отимали; и он де Федор, против их челобитья, им пашенным крестьяном говорил: толко де станут впредь казаки у них ружье отимать насилно, и велел им пашенным крестьяном против казаков противитца и ружья им не давать. И били челом де великим государем, а в Албазинску подавали челобитные столнику и воеводе Федору Воейкову они пашенные крестьяне, чтоб де он Федор, для их скудости, сбавил государевы десятинные пашни с холостых по чети десятины; и он де Федор, против их челобитья, с пашенных крестьян, для их скудости, с холостых по чети десятины сбавливал; а которые де женатые, и с тех де он не сбавливал. А у Федора де Воейкова и у сына его Андрея вина и пива не купливали, и от иных ни от кого про винную и про пивную продажу не слыхали - А про иные статьи сказали они Стенка с товарыщи против допросу не слыхали и не ведают. — Да позади подлинных допросных речей пишет по склейкам: к сему сыску Олексей Толбузин руку приложил.
Из рукописи под заглавием: «Списки Енисейской архивы» (часть 3, в лист , па 391 лл., акт под № 191), принадлежащей Императорской Академии Наук.
