Чумикан в то время был самым крупным населенным пунктом на побережье Удской губы. Не случайно здесь был создан небольшой контрольный пограничный пункт, построена казарма, служебные помещения. Рядом располагалась радиостанция. На КП служили шесть пограничников во главе с кадровым командиром Т. Д. Ревикой.
31 марта 1931 года в Чумикане появилась банда, отвергавшая новую власть, она совершила нападение на погранпункт, радиостанцию. Завязался бой, были убитые, но пограничники устояли, бандиты отступили.
Об этих событиях «Тихоокеанская звезда» рассказала в очерке «Зарево над Чумиканом» в январе 2011 года. Недавно в нашем распоряжении оказались сохранившиеся в районном архиве воспоминания участника тех событий Бориса Семеновича Магалова, чоновца, посланного из Николаевска в составе отряда на разгром восставших тунгусов, их вожаков. С ними небезынтересно будет познакомиться нашим читателям в день российских пограничников. Воспоминания записывались сотрудниками краеведческого музея города Николаевска-на-Амуре в разные годы.
Антракт во время спектакля
После заседания расширенного пленума райкома комсомола был показан спектакль театра рабочей молодежи. Перед началом последнего акта на сцену вышел заворг райкома Ваня Сошников со списком в руках, назвал фамилии ребят из городских ячеек и попросил после спектакля зайти в кабинет директора театра. Здесь пришедшим были вручены запечатанные конверты. Вскрывать их разрешалось только дома. Получил конверт и я, в нем было предписание явиться в 3 часа ночи в райком. Иметь при себе смену белья, кружку, ложку, котелок и продукты на одни сутки. Всех, кто приходил в райком, направляли в контрольно-пропускной пункт пограничников. К четырем часам утра здесь, в красном уголке, собралось около сорока человек. В большинстве это были бойцы комсомольской роты особого назначения, ее в городе называли «чоном». Кроме них пришли красноармейцы-пограничники, работники военкомата. Вскоре появился начальник КПП Перелыгин. Он приказал провести проверочные стрельбы боевыми патронами, чтобы отобрать лучших стрелков. Во дворе заставы затрещали выстрелы. Испытания выдержали человек 25. Был сформирован отряд особого назначения. В полдень нас выстроили повзводно, и политком сказал следующее:
- Вчера на Шантарах из Чумикана была принята странная радиограмма. Ее переадресовали в Николаевск. Передавал ее неопытный радист, с ошибками, пропусками слов, букв. Но из текста можно было понять, что начальник чумиканской радиостанции убит, а в селе произошло контрреволюционное выступление. Связь с Чумиканом была прервана. Наш отряд спешно направляется туда, чтобы выяснить обстановку и принять необходимые меры. Обо всем этом было велено никому не рассказывать.
Отряд уходит в ночь
В ту же ночь, погрузив на подводы оружие и боеприпасы, продовольствие и фураж, отряд численностью 35 человек вышел из города в сторону Маго. Кроме пограничников и красноармейцев в его составе были комсомольцы, 8 человек, в их числе был и я. В отряде находился фельдшер Петр Ломоносов, командовал отрядом начальник Николаевского КПП Перелыгин. Переводчицей у нас была Клава Протодьякова.
Каким оружием оснастили отряд? Имелось три ручных пулемета, винтовки, достаточное количество гранат, патронов. Шли на лыжах, многие не умели ими пользоваться, это были обычные прогулочные лыжи, не охотничьи. Добрались до Керби, здесь отряд сократился на пять человек. Переход через Тугур предстоял трудный, не все могли его преодолеть.
На Амгуни лошадей заменили оленями, бойцов поставили на охотничьи лыжи. Обоз вели коренные жители - эвены. Отряд находился в пути около двадцати суток. В конце апреля подошли к Чумикану. Меня послали в разведку - узнать обстановку в селе. Когда подошел поближе, на одном из зданий увидел красный флаг. Вскоре встретился с местными пограничниками, они сказали, что неприятеля сейчас в селе нет. Отряд вошел в Чумикан. Здесь нашему командиру Перелыгину обстановку доложил председатель охотсоюза, бывший чекист В. Леонтьев. Во время бандитского налета ему удалось организовать небольшую группу из местных жителей и вступить в бой с появившимися здесь антисоветчиками. Он также рассказал о том, что еще в конце 1929 года здешние тойоны (тунгусские князьки), у которых национализировали оленьи стада и лишили былых привилегий и почестей, начали проводить антисоветскую агитацию среди эвенов и якутов. Они пугали их колхозами, сдачей пушнины и мяса, общностью жен, работой на большевиков. Поэтому надо свергнуть советские порядки и жить так, как жили наши предки до прихода русских. Нам обещает помощь сильная и богатая страна Япония. Как только мы уничтожим большевиков, на помощь немедленно придет японский флот и возьмет весь приохотский край под свою защиту. Наши северные народы сами изберут свое верховное руководство, достойные тойоны и родовые старшины будут справедливо управлять своим народом. Им помогут некоторые русские люди, не принимающие советскую власть.
Было также известно, что арестованный в прошлом году органами ОГПУ председатель Чумиканского райисполкома Третьяков также агитировал тунгусов против советской власти и подбивал их на свержение Советов и создание автономии. Было арестовано несколько единомышленников Третьякова, но не все заговорщики были обезврежены.
Заговор в Удском
В конце февраля 1931 года в Чумикан должен был прилететь руководитель краевого комитета народов Севера К. Я. Лукс. Он собирался провести совещание, однако этому помешали заговорщики. Председатель Удского совета Шмонин, получив извещение о приезде Лукса, должен был собрать оленеводов, пастухов, охотников в указанный день. Он приказал эвенам собраться в Удском с оружием и боеприпасами якобы для того, что якобы будет перерегистрация оружия, выдача боеприпасов, товаров, продовольствия. Участвовать в этом будет Лукс. Люди съехались со всей округи. Но Шмонин сообщил в Чумикан, что охотники, оленеводы прибывают медленно и в назначенный день не соберутся. Лукс спешил побывать во всех крупных северных поселениях до наступления распутицы. Он решил улететь в Охотск и Аян, обещая на обратном пути побывать в Чумикане и на Шантарах.
Шмонин и заговорщики, узнав об отъезде Лукса, пустили слухи, что тот якобы не захотел встречаться с собравшимися и улетел в Хабаровск. И что ждать какой-либо помощи от него, от советской власти не стоит. Надо, мол, организовать свою, народную власть, без большевиков. Так удалось обмануть северных доверчивых людей. Участвовали в этом заговоре Николай Третьяков (брат арестованного ранее председателя Чумиканского райсовета), золотопромышленник Штенгель и другие.
Случилось так, что неизвестный молодой эвен добрался в Чумикан и сообщил о том, что происходит в Удском. Туда был послан начальник местного погранпоста тов. Ревика. В Удском он был схвачен заговорщиками и вскоре расстрелян, став первой жертвой заговорщиков. Шмонин постарался, чтобы в убийстве пограничника участвовали вовлеченные в мятеж эвены.
Заговорщики знали, что в ближайшую субботу в Чумикане состоится любительский спектакль с танцами, развлечениями. Момент для захвата был благоприятный - в клубе собиралось едва ли не все взрослое население поселка, пограничники (около десяти человек). Расчет был прост - легко захватить погранпункт, все вооружение, ликвидировать пограничников.
Более двухсот мятежников направились в Чумикан, рассчитывая прибыть сюда поздним вечером в субботу. Шмонин и компания были уверены, что все произойдет так, как запланировано, что успех обеспечен. Захватив клуб, они проникнут на радиостанцию, заставят радиста сообщить японцам о восстании в Чумикане и на Шантарах, где восстание готовил начальник островов Беретти. Японские военные корабли должны были прийти туда в начале лета и принять петицию восставших о выходе Охотского края из состава России и образование свободного тунгусского государства под протекторатом Японии. Такую предварительную договоренность заговорщики имели через сестру Штенгеля, связную с японскими резидентами.
«Митя убит!»
Однако спланированная операция не получилась. Спектакль в чумиканском клубе не состоялся, люди в нем не собирались, пограничники находились на заставе. Их собака учуяла чужих людей в тайге и залаяла. Дневальный сообщил об этом оставшемуся после ухода Ревики младшему командиру Долгову. Тот поднял по тревоге людей. Заняли круговую оборону у окон казармы. Затрещали выстрелы. Пограничников было шестеро. Нападающих удалось остановить, стрельба ослабла. Рядом с казармой находилась радиостанция и в стороне от нее мастерская, в которой жили члены команды моторного бота. Позже стало известно, что начальник радиостанции Верхотуров, услышав выстрелы нападавших, вывел рацию из строя, закрыл здание на замок, начал пробираться к экипажу мотобота. Его заметили, открыли стрельбу - нападающие не знали, что это был нужный им радист. Верхотуров был убит, погиб пограничник Григорий Долгов. Пока шел бой у казармы, Леонтьев сумел организовать группу молодых чумиканцев и повел их на помощь пограничникам. В этой группе тоже были потери - трое убитых.
К утру нападающие отступили, ушли в Тором, оттуда - в Удское.
Среди пограничников был боец, который занимался у Верхотурова радиоделом. Он наладил радиостанцию и с трудом, с ошибками послал в эфир тревожную радиограмму: «Митя (Верхотуров. - А.Ч.) убит, Чумикане переворот».
Вот тогда из Николаевска и Аяна вышли на помощь отряды особого назначения. Из Хабаровска прилетел руководитель операции по разгрому мятежников чекист А. Липский. Его хорошо знали жители побережья и как ученого-этнографа, специалиста по народам Севера, хорошо говорившего на якутском, эвенском языках. Самолет особого уполномоченного ОГПУ появился над Удским, логовом заговорщиков, начал разбрасывать листовки. Самолет обстреляли заговорщики. Самолет поднялся вверх и улетел в Чумикан. Отсюда Липский руководил операцией по подавлению мятежников.
План Липского
Альберт Николаевич Липский разработал оперативный план разгрома банды Шмонина (примерно 270-280 человек. - А.Ч.). Мятежники разделились на несколько отрядов и рассеялись в тайге. Самого Шмонина удалось задержать в Удском, большинство членов его банды были пленены. При аресте и обыске главаря бойцы не досмотрели, Шмонин проглотил яд и умер. А вот его заместитель Третьяков сумел бежать и укрыться в тайге. Гонялись за ним долго, все время он уходил из-под носа пограничников и комсомольцев. Но однажды он сам, с телохранителями, вышел в расположение отряда. Не подозревал, что в этом месте окажутся красноармейцы, а не свои, был уверен, что его ищут в другом месте. Третьякова арестовали, доставили в Удское, где его допросил Липский. Недолго находился он под арестом, ему удалось перехитрить охрану и сбежать. Преодолев перевал, Третьяков добрался до реки Селемджи. Считая себя в относительной безопасности, попросился на ночлег к пожилой семье. Старики хорошо его приняли, дали одежду вместо его изорванной, накормили и уложили спать. Третьяков не предполагал, что здесь известны его приметы. Старики по ним опознали бандита. Под утро они связали его спящего и доставили в сельсовет. Когда об этом узнал Липский, он велел выдать из магазина все, что старикам придется по душе. Скромные эвены взяли какие-то пустяки, вроде куска ситца, несколько пачек чаю и табака.
А банда была разгромлена, арестованных позже судили, некоторых отпустили, а иные посидели в тюрьмах.
…В сквере, в центре Чумикана стоит обновленный памятник пограничникам, тем, кто погиб в схватке с мятежниками. На нем высечены их имена: Д. Н. Ревика, Д. Л. Верхотуров, Г. Долгов, М. Ф. Майков, Н. В. Хабаров.
Александр ЧЕРНЯВСКИЙ.
