Б. П. Полевой действительно писал (и не раз!), ссылаясь на один и тот же неоднократно переизданный источник8 , что с Байкала на Амур к Хабарову в 1650 г. пришла группа казаков во главе с енисейским казачьим десятником толмачом Константином Ивановым9 . Но Гурулев почему-то полагает, что Полевой имеет в виду Курбата Иванова (с. 175). Более того, всем сколько-нибудь знакомым с историей похода Е. П. Хабарова по Амуру известно, что наиболее достоверно она изложена в "Известной челобитной СВ. Полякова и его спутников о поведении Е. П. Хабарова на Амуре в 1650 - 1653 гг.", которую лучше других знал Полевой. В начале 1990-х годов мне удалось уговорить его опубликовать эту челобитную, раскрывающую разбойничий характер действий Хабарова на Амуре, которая пролежала у него подготовленной к печати более 20 лет. На первой странице этой челобитной в перечне служилых людей значится: "енисейского острогу служилые люди десятник каза-[174]чей Костка Иванов да Коземка Федоров...", а в составленном Полевым списке подписавших этот документ четко прописан "Иванов Константин Москвитин" . На основании этой челобитной приехавший с инспекционной проверкой на Амур московский дворянин Д. И. Зиновьев арестовал Хабарова, заковал в цепи, а затем увез его и руководителей бунта против него С. В. Полякова, К. Иванова и их товарищей в Москву . Так что возмущение Гурулева, который почему-то решил, что фраза Полевого "Е. П. Хабарова, С.В. Полякова, К. Иванова и их товарищей везли в Москву в 1653 - 1655 гг." относится к Курбату Иванову (с. 175), совершенно беспочвенно. Замечательно, что Гурулев отыскал все-таки одно сообщение об отправке на Амур Костьки Иванова и Гаврилка Щипунова, чтобы препроводить туда даурских, дючерских и гиляцких людей Аная с товарищами, женкой и девкой . Плохо, однако, что он не знает, что оба казака там уже служили, и пишет: "Не исключено, что и до этого Константин Иванов (Москвитин) бывал на Амуре" (с. 175). Именно потому, что они служили на Амуре (Гавриил Богданов Щипунов также был в отряде Хабарова и подписал челобитную против него), их и послали туда сопровождать обласканных властями в Москве инородцев домой. К. Иванов (Москвитин) на Амур больше не попал. 30 июня 1658 г. русский отряд на Амуре, который после ареста и отправки в Москву Хабарова возглавлял Онуфрий Степанов (Кузнец), ниже устья правого притока Амура – р. Сунгари был атакован и разбит превосходящими силами маньчжуров. В бою погибли 220 служилых людей из 360, а остальные попали в плен . После этого посланный туда воеводой А. Ф. Пашков вынужден был ограничить свои действия территорией Забайкалья. Именно туда в Иргенский острог к нему в конце 1658 или в начале 1659 г. прибыла группа енисейских казаков во главе с пятидесятником Иваном Елисеевым, в состав которой входил толмач Константин. И. Елисеев был прислан из Енисейска сообщить воеводе о рождении в сентябре 1657 г. великой княжны Софьи Алексеевны. Обратно А. Ф. Пашков их не отпустил, побоявшись, что они сообщат о его бесчинствах в Забайкалье, и "уморил в дощенике" (большое речное судно) по-видимому голодом, закрыв в чулане, "прикащика самова да толмача Константина" .
Курбат Иванов прожил дольше Константина Иванова. В1657 г. он уже в чине сына боярского был послан на смену приказчику СИ. Дежневу на Анадырь, где в мае 1659 г. возвел на месте зимовья Анадырьский острог .
Что же касается похода по р. Селенге отряда во главе с И. Похабовым, то появление там вместо него Я. Похабова , это ошибка редактора, более знакомого с именем строителя Иркутска Якова Похабова, а не Б. П. Полевого, который прекрасно знал историю возведения Иркутска и не мог спутать имя его основателя ни с чьим другим.
Сведения о Я. Похабове в источниках вовсе не "скудны", как утверждает С. А. Гурулев (с. 175). Весной 1649 г. енисейский сын боярский И. Галкин послал из основанного им Баргузинского острога 15 человек - Якунку Похабова с товарищами "для прииску новых землиц" на Буженей озеро и трех человек во главе с Завьялкой Андреевым - "на Витимские вершины и на Шилку реку к князю Лавкаю". В 1651 г. вернувшиеся в Баргузинский острог Якунко Похабов, Софонов, Иван Герасимов и Максимко Уразов доложили новому приказному Баргузинского острога В. Колесникову, что до озера Иргень, где он собирался построить острог, по суше на лошадях дней - шесть, а водным путем по Байкалу и рекам - месяца три. Они сообщили, что возле озер Иргень и Арахлей живут, а также приезжают на рыбную ловлю многочисленные тунгусы из дальних мест. По их словам, путь от тех озер до р. Шилки сухим волоком и по р. Ингоде занимал четыре дня. В 50 верстах ниже устья Ингоды казаки обнаружили впадающую в Шилку р. Нерча. По берегам этих рек они также встретили большое количество тунгусов. Казакам удалось привести там в русское подданство и собрать ясак с "нелюдцкого князя Гентамура и товарищи и с их улусных с 10 землиц людей" . В сентябре 1660 г. Я. Иванов ходил в поход с отрядом из Балаганского острога "в Мунгалы" против изменивших и бежавших туда "братских мужиков", а летом 1661 г. основал Иркутский острог .
Приходится с сожалением констатировать, что заметка Гурулева не вносит ничего нового в освещение деятельности русских землепроходцев в Сибири и на Дальнем Востоке.
А. Р. Артемьев, зам. директора Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, доктор исторических наук